Правильное воспитание подростков
Что же вызывает симпатии подростков к таким учителям, как Мельников? Прежде всего, яркая индивидуальность и своеобразие личности. Подростку, который как личность еще только формируется, причем болезненно и мучительно, всегда импонирует в преподавателе (да и во всяком взрослом человеке) ярко выраженная индивидуальность, правда при условии, если это неповторимость, оригинальность сочетается с уважительным отношением педагога к своим воспитанникам. Ведь уважать детей, в особенности подростков,— это, прежде всего, серьезно относиться к их мнениям, оценкам и взглядам, как бы незрелы они ни были.
Именно такое уважительное отношение к детям сквозит во всех поступках Мельникова. Коллега Мельникова — Светлана Михайловна, учительница литературы, спрашивает его: как понимать строку из стихотворения ученика Шестопала: «Дураки остались в дураках!»? «Это, наверное, о нас»,— отвечает Мельников. И в ответ на ее возмущение говорит: «Да! И мы должны ежедневно, ежечасно, каждую минуту доказывать им, что это не так!» Именно доказывать!
Подростки, у которых зачастую гипертрофировано чувство собственного достоинства, очень остро реагируют на неуважительное отношение к себе. Насколько нетерпимы и критичны дети в подростковом возрасте к отрицательным, с их точки зрения, поступкам и поведению взрослых, настолько же нетерпимы они, чувствительны и ранимы к замечаниям и критике в свой адрес, потому что обычно считают эти замечания несправедливыми.
Вот уж действительно справедлива в данном случае поговорка: «В чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает». Но такова уж особенность возраста. Тем не менее подросток воспринимает критику и замечания, если разговор идет на равных, если проявляется при этом уважение к его личности, если критикует уважаемый юным человеком воспитатель.
Также крайне чувствительны и нетерпимы подростки к попыткам командовать или к бесцеремонным распоряжениям, которые унижают их личность. Нетерпимы они и к разного рода запретам, игнорирующим права личности. Разносы и проработки почти всегда бесполезны в этом возрасте, по отношению к ним у подростков вырабатывается так называемый смысловой барьер. Смысловой барьер продолжает действовать даже тогда, когда критика взрослого, которого подросток не уважает, справедлива, даже тогда, когда подросток сознает свою вину.
Именно по этому поводу писал В. А. Сухомлинский: «Подросток хочет быть хорошим, стремится к идеалу и в то же время не любит, чтобы его воспитывали, не терпит той «оголенности» идей, тенденции, которая иногда становится настоящим бедствием школьного воспитания». Он же указывает и на непримиримость подростка к злу, неправде, готовность вступить в борьбу с малейшим отклонением от истины.
Именно эту готовность к борьбе со злом, отроческий максимализм можно и нужно использовать и при воспитании самого юного человека.
Дети в подростковом возрасте уже начинают и сами осознавать некоторые свои недостатки, нередко болезненно их переживают. И надо признать, что в данном случае отроческий максимализм по отношению к другим людям имеет свою положительную сторону. Возмущается ли подросток некрасивым поступком взрослого человека, осуждает ли заносчивое поведение одноклассника, негодует ли по поводу предательства друга, который не сумел сохранить тайну, не сдержал слова, он волей-неволей обращается к самому себе: «А я-то сам не такой же?» И в этом свете начинает анализировать свои поступки, свое поведение.
Именно такое уважительное отношение к детям сквозит во всех поступках Мельникова. Коллега Мельникова — Светлана Михайловна, учительница литературы, спрашивает его: как понимать строку из стихотворения ученика Шестопала: «Дураки остались в дураках!»? «Это, наверное, о нас»,— отвечает Мельников. И в ответ на ее возмущение говорит: «Да! И мы должны ежедневно, ежечасно, каждую минуту доказывать им, что это не так!» Именно доказывать!
Подростки, у которых зачастую гипертрофировано чувство собственного достоинства, очень остро реагируют на неуважительное отношение к себе. Насколько нетерпимы и критичны дети в подростковом возрасте к отрицательным, с их точки зрения, поступкам и поведению взрослых, настолько же нетерпимы они, чувствительны и ранимы к замечаниям и критике в свой адрес, потому что обычно считают эти замечания несправедливыми.
Вот уж действительно справедлива в данном случае поговорка: «В чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает». Но такова уж особенность возраста. Тем не менее подросток воспринимает критику и замечания, если разговор идет на равных, если проявляется при этом уважение к его личности, если критикует уважаемый юным человеком воспитатель.
Также крайне чувствительны и нетерпимы подростки к попыткам командовать или к бесцеремонным распоряжениям, которые унижают их личность. Нетерпимы они и к разного рода запретам, игнорирующим права личности. Разносы и проработки почти всегда бесполезны в этом возрасте, по отношению к ним у подростков вырабатывается так называемый смысловой барьер. Смысловой барьер продолжает действовать даже тогда, когда критика взрослого, которого подросток не уважает, справедлива, даже тогда, когда подросток сознает свою вину.
Именно по этому поводу писал В. А. Сухомлинский: «Подросток хочет быть хорошим, стремится к идеалу и в то же время не любит, чтобы его воспитывали, не терпит той «оголенности» идей, тенденции, которая иногда становится настоящим бедствием школьного воспитания». Он же указывает и на непримиримость подростка к злу, неправде, готовность вступить в борьбу с малейшим отклонением от истины.
Именно эту готовность к борьбе со злом, отроческий максимализм можно и нужно использовать и при воспитании самого юного человека.
Дети в подростковом возрасте уже начинают и сами осознавать некоторые свои недостатки, нередко болезненно их переживают. И надо признать, что в данном случае отроческий максимализм по отношению к другим людям имеет свою положительную сторону. Возмущается ли подросток некрасивым поступком взрослого человека, осуждает ли заносчивое поведение одноклассника, негодует ли по поводу предательства друга, который не сумел сохранить тайну, не сдержал слова, он волей-неволей обращается к самому себе: «А я-то сам не такой же?» И в этом свете начинает анализировать свои поступки, свое поведение.
